Два года назад мой муж получил документы на ПМЖ в Канаду и уехал в Калгари, я же еще год не решалась на этот шаг, но потом приехала сюда тоже. Сначала было тоскливо, но теперь я не жалею, потому что здесь почти на Хэллоуин у меня неожиданно родился замечательный малыш. Неожиданно, потому что со спиралью, которая благополучно мне служила 2 года до этого я забеременела прямо по приезду, даже не успела освоиться.

Заподозрив что-то неладное с моим организмом, я купила тест, и оказалось, что я беременна, пошла ставиться на учет в клинику и нарвалась на необыкновенно безразличного доктора. Сделав повторный анализ, он сказал, что я не беременна и грубо вытолкал меня за дверь. Помню, как я шла и плакала от обиды, потому что меня тошнило и было ужасно плохо, а потом волну обиды сменила волна злости за такое отношение. Я ворвалась к нему в кабинет и, сев на кушетку, потребовала объяснений моему состоянию. Все было написано у меня на лице, и доктор понял, что будут бить и, возможно, ногами. Сделал повторный тест и извинился за ошибку. Вот так, везде есть нехорошие люди, а к нему я больше не ходила, нашла себе хорошую тетушку.

Половина беременности у меня прошла тоскливо, потому что друзей и семьи у меня здесь не было, и я целыми днями гоняла на велике (вплоть до 7 месяца) и помогала в медицинском центре бороться с проблемой человечества по поводу раковых образований. Спираль у меня сразу вытащили. Я боялась, не будет ли из-за нее осложнений, но врачи сказали, что здесь все беременеют со спиралями, потому что этот вид контрацепции здесь не особо развит, т. е. один вид спирали для всех, а в России есть для рожавших и для не рожавших. И еще они сказали, что Россия и Китай — самые большие пользователи спиралей в мире.

Я рожала примерно двое суток. Воды отошли в 7 часов утра, и начались некие подобия схваток. Я спросонья не поняла причины такого водопада, но потом позвонила маме в Москву. Выслушав мой рассказ, она командным голосом отправила меня в больницу (зная, наверно, что я так могу еще весь день гулять, пока не сделаю все свои дела и не особо об этом беспокоиться). На протяжении всей беременности я не получила от нее ни одного совета, каким-то образом она не любила со мной обсуждать эту тему, но тут она сказала одну фразу, которая мне запомнилась, наверно, на всю жизнь и смысл которой я поняла, только прочитав письма о российских роддомах. Фраза была такая: «Ничего не бойся, если что — кричи, как в лесу». Надо сказать, я воспользовалась только первой половиной данного совета.

Я не спеша приняла душ и в приподнятом настроении поехала в больницу в надежде, что уже через несколько часов увижу своего малыша (наивная такая вот была). Я не знала, что будет мальчик, мне на УЗИ не сказали, здесь их надо на коленях умолять, они боятся, что люди пойдут на аборт, если пол будет не тот или, если пол не совпадет с предсказанным, то может быть суд по поводу причинения морального ущерба (они здесь все ненормальные на эту тему, хотя детей рожают пачками — по 3-4 в семье).

И еще вкратце скажу, какая у меня была процедура родов. Если не иметь страховки, то все очень дорого, один рентген может обойтись в 600 долл., а по страховке ничего не платишь, кроме 34 долл. в месяц на каждого. Можно договориться с одним врачом за отдельную плату, что именно он будет принимать роды, а так есть клиники при больницах, в которых работают группы врачей (примерно по 4 человека), и за время беременности надо постараться с ними со всеми познакомиться (познакомиться не так, как в России, а в прямом смысле этого слова), и, когда приходит время, то тот врач из этой группы, кто на дежурстве в больнице, будет принимать роды. У меня было в группе 3 замечательные женщины и один врач, такой худой, маленький и юный, похожий на студента первого курса (потом, правда, выяснилось, что ему 35 лет, и он уже давно один из опытнейших врачей больницы, делающий еще и пластические операции, но для меня он тогда был еще похож на мальчика). Я молилась, чтобы мне попалась какая-нибудь из женщин, но... бутерброд всегда падает маслом вниз. О чем я сейчас не жалею.

В общем, приехали мы в больницу, у меня легкие схватки с перерывом в 7 минут. Положили меня в комнату ожидания — одно название «комната», на самом деле одна комната разделена занавесками на множество «козлятников» (я их так называю), как в офисах. Присобачили мне всякие датчики на живот для регистрации сердца ребенка и схваток, и так я лежала час. Потом меня отправили домой и сказали приходить через сутки или, если схватки нормальные начнутся. Это вызваво возмущение у моей мамы, привыкшей думать, что ребенок не живет больше 24 часов без вод и, если схваток нет, их надо вызвать, как сделали ей в советском роддоме. Я особо не расстроилась сначала, т. к. лежать в «козлятнике» 24 часа мне тоже не хотелось.

Мы с мужем поехали в ресторанчик и слопали на радостях лобстера, что в обычное время не делаем, потом были в зоопарке, промерзли до костей, вернулись в больницу. Нас оттуда опять отправили еще ожидать дома, и где-то в 12 вечера мы поехали за город (часа полтора езды) чинить одной пожилой даме компьютер (неудобно было отказать). Приехали ночью домой, и я отправила мужа спать, т. к. иначе бы он не выдержал бы следующий день. Мне же спать не пришлось, т. к. схватки стали сильнее, но не чаще. К утру от двух бессонных ночей у меня пропал всякий энтузиазм кого-либо рожать, и я тоскливо поплелась в больницу, думая только о том, что так надо сделать. Там меня опять поместили в уже знакомый мне «козлятник». Я, уже зная процедуру, сама натянула ремни датчика и приготовилась выслушать очередную медсестру и очередного врача.

Я уже пропустила все смены моих врачей-женщин и поняла, что мне придется рожать с доктором Скоттом (его так зовут). Настроение у меня вообще было тоскливое, в «козлятнике» было мрачно и громко тикал прибор, мне становилось уже тяжко лежать в одном положении и повторять, как попугай одно и тоже бесконечно меняющимся медсестрам, на лицах которых было бесконечное безразличие ко мне. И еще они пытались меня положить на кушетку, прикрыв простыней только сверху, а я по совковой привычке пыталась положить ее под себя, на что они обижались и говорили, что кушетки у них все чистые, и они простыни все время меняют. По коридору бегала какая-то беременная и дико кричала о помощи, но ее быстро нейтрализовали какими-то транквилизаторами. К тому же свободной родильной комнаты не было, приходилось ждать. Потом выяснилось, что мне, как всегда, «повезло», что этот день был самый занятый в этом месяце, только за утро родилось 15 малышей, и мест просто не было. А вот когда я выписывалась, палаты были пустые, и никакой паники не было.

Как ни странно, но обстановку в заполненной стонами комнате разрядил доктор Скотт, выкинув какую-то плоскую канадскую шутку, и еще он отдал команду вызвать мне нормальные схватки, т. к. прогресса у меня к этому времени не наблюдалось. Наконец меня перевели в индивидуальную родильную комнату (здесь у всех индивидуальная). Там все, как девочки уже описывали, с диванчиками и столиками и, вообще, похожа на гостиницу, а не на хирургическую, но при необходимости все отовсюду выдвигается и все инструменты под рукой. У меня резко поднялось настроение, наверно, потому что в комнате было свежо, и были большие окна, за которыми вертолет перевозил раненых со всего города, что меня очень отвлекало от боли. Поставили капельницу, у меня были антибиотики, вода от дегидрации, эпидурал и сама жидкость, вызывающая схватки. Я с самого начала была сторонником естественных родов без обезболивающего и поэтому терпела, как могла, до последнего, пока у меня уже в глазах не синело. Так что снимаю шляпу перед девушками в России, которые, судя по рассказам, рожали без эпидурала. Я сдалась, но об этом не жалею.

Пользуясь случаем (какая избитая фраза), хочу сказать всем девушкам, чтобы они постарались рожать с мужьями. Уже неоднократно мои подруги в Москве говорили мне, что это такой шок для мужчины, что он потом охладевает к женщине. ВСЕ ЭТО ЕРУНДА. Охладевает тот муж, который и до этого был замерзший, а то что это шок для мужского населения — это верно, но это такой же шок и для женщины. А потом весь процесс родов протекает так плавно из одной фазы в другую, что мой муж, например, даже не понял, как оказался в родильной комнате и пропустил момент, когда он предполагал падать в обморок. (Это он так себе представлял свое присутствие на родах и пошел-то он со мной только потому, что некому больше было). В общем, в итоге, все закончилось тем, что он меня обдувал найденным где-то вентилятором (очень мне помогало не упасть в обморок), носил мне воду и горячую грелку под спину, разговаривал со мной и помогал держаться в разных положениях, т. к. мне вкололи морфий для легкого обезболивания, а он не помог, а только наступило одурение и желание поспать при невозможности этого. Позже муж так расхрабрился, что подавал инструменты врачу, готовил столик для малыша, делал фотографии со мной и медсестрами, готовил всем тосты с джемом, и ему даже выдали резиновые перчатки. В результате всего процесса он видел даже больше, чем  я. Весь был бледный и уставший, но держался молодцом.

Ну вот, когда боль уже была невыносимой, и я даже потеряла дар речи и перестала реагировать на всех присутствующих в комнате, муж закричал, что мне необходим эпидурал — обезболивающее, которое поступает по трубочке в нерв вдоль спинного мозга и замораживает все от пояса и вниз, причем в руке кнопка и силу заморозки можно самой регулировать. Если эпидурал сделан хорошо, то это самое удивительное обезболивающее — все чувствуешь, ноги и даже чуть-чуть боль, которая показывает, что пошла схватка и можно тужиться. Они делают эту операцию под твою подпись, но мне поверили на слово при наличии свидетелей, потому что от боли я уже говорить не могла, не то что писать. В комнату ввалила толпа студентов посмотреть, как ставить эпидурал, но, встреченные моим прожигающим ненавистью ко всему движущемуся взглядом, они молча покинули мою комнату и отправились искать себе другую жертву. Наркоз сразу подействовал, и дальше уже все пошло, как в тренажерном зале под команды медсестры — «тужься-не тужься».

Трагедия началась уже позже, когда голова показалась, я чувствовала, что все может и так пролезть, но они так не считали. К тому же датчик, присоединенный к голове Максима, отвалился, и они перестали следить за его сердцем, а времени его устанавливать опять не было, поэтому они сделали мне надрез — эпизиотомию — и Максимка сразу родился. Ощущение было, как будто он так — трык — и выполз оттуда. Я только увидела, как он, такой одинокий, лежит на подстилочке внизу и поняла, что это — мальчик. Его отнесли на столик для новорожденных в этой же комнате и стали откачивать жидкость, но насос у них не сработал, и все запаниковали, в каком-то бреду мой муж за считанные минуты починил этот насос (он у меня — инженер), какого-то контакта не было, и Максимка был спасен в очередной раз.

Потом мне наложили швы, а в это время муж фотографировал малыша, пока его взвешивали и пеленали. Он говорит, что мне даже дали малыша подержать, но этого я уже убей не помню — морфий, усталость и озноб меня окончательно достали, и я уже отсутствовала.

Дальше я сразу позвонила из этой же комнаты маме, и мне дали малыша, и перевели в палату, где я была 2 дня с Максимкой. Никаких запретов на посещение, никакого кодекса верхней одежды, никаких отлучений детей от мамы, ничего такого не было и близко, мне все напомнило пионерский лагерь, в котором я провела все каникулы в детстве. Особенно хороша была еда — вся в коробочках и пакетиках (ну, это я уже так, особенность моего характера, люблю еду «для космонавтов»). Первый день Максимка был очень спокоен, как кукла. Я даже подумала — вот какой у меня тихий малыш, а у всех орут, но не тут-то было. Все началось на следующий день и продолжается до сих пор :o)) Вот лежим, улыбаемся и покрикиваем, как подбитые чайки — даже у мамы мурашки по коже от таких звуков.

Вот так все и было. По своей упрямости я так долго страдала, надо было ставить эпидуралку сразу (мне ничего не говорили про лимит 4 см раскрытия), и отказаться от морфия (он никому не помогает), и настоять на индукции сразу, а не мучаться 24 часа, ну да ладно, век живи — век учись, все хорошо, что хорошо кончается.

А вообще, не страшно это все.

Желаю всем удачи, хорошего настроя и маленьких толстеньких розовых здоровых детишек. И ПОБОЛЬШЕ...